Закон, зараженный такой степенью расплывчатости, легко станет каналом для субъективных мнений и идеологий толкователя. Это означает, что государственные чиновники, будь то полиция, прокуроры или судьи, смогут использовать свою власть, если они того пожелают, как инструмент политического и идеологического господства, прикрытый безнадежно расплывчатыми формулировками. Например, судья, который считает, что биологический секс устарел, может интерпретировать жесткую критику трансгендерной повестки дня как «разжигание ненависти», а не как разумные демократические дебаты.